отцу или Доктору отдать приказ, как бездушные полулюди превращались в монстров, убить которых было сложно даже ей, дракону. Руби не понимала, для чего отцу подобные твари и как он вообще прощает Доктору эксперименты с жизнью. Ведь мама учила, что суть Изначальных совсем в другом…
Была в другом.
До войны.
Руби снова вздохнула. Выходило, что Доктор не зря записал Сато Юки в мертвецы, намеревался провести привычную дрессировку и отправить ждать своего часа в бункер, ко всем остальным. Значит, то, что Сато Юки выжил, — плохо? План не сработал?
Или наоборот?
Прототип два-ноль должен был осваивать самые простые приёмы работы с ближним потоком. А Сато Юки вполне с этим справился, раз смог поднять Искру.
Новый вздох вышел совсем тяжёлым. Руби смахнула с ресниц мимолётные слёзы, вернувшийся хвост чуть не скинул со стола ноутбук. Собственная растерянность расстраивала её. Руби совсем не любила чувствовать себя беспомощной или глупой.
Нет, так дело совсем не пойдёт.
Нельзя выходить в таком состоянии к другим лидерам. К младшим. Нельзя даже поговорить с Доктором или, вот, Валентином. Как она может исполнять роль отца и руководить структурой, если не способна взять себя в лапы и справиться с эмоциями?
Руби нужна помощь, нужны знания и понимание.
Потому она быстрыми глотками допила чай, закрыла крышку ноутбука и удобней устроилась на любимом диване. Если крепко уснуть, можно спуститься к Реке. Пусть пройти дальше Руби ещё не могла, её зов отец точно услышит.
* * *
— Как интересно.
Мощное тело Азура сплелось кольцами, и дочь с удовольствием уселась на одно из них. Жаль, малышке приходилось сохранять человеческое обличие даже тут, у Реки. Иначе драконья суть проявит себя в реальной жизни, за гранью сна. И тогда ему, Азуру, снова придётся возиться с людишками и исправлять последствия.
Зато Руби принесла хорошую новость. Азур жмурился, даже немного мурлыкал от удовольствия. Давно он не был так рад.
— Т’ашши. Ха-ха. Да, ты права, малышка, это глупое упущение. Столь очевидное, столь же неважное в своей простоте. Помнится, наш Доктор строил когда-то теорию, что для восстановления силы Изначального нужна полная душа, но людей… А, их оказалось слишком много. Мы не могли подбирать пары простым перебором. Пришлось выкинуть эту идею. Слишком долго. Да и сама работа с т’ашши казалась тогда муторной, неоправданно тонкой. А теперь — видишь? — наши старания вознаграждены. Судьба сама подкинула нам решение, последний компонент. Видимо, этот образец сыворотки и правда закончен. Доктора стоит похвалить. И Валентина.
Азур подтянул хвост удобней, укрыл им дочь, приподнял её к самым глазам. Золотой уют Реки радовал каждую чешуйку. Азур жалел даже, что рядом с ним нет вечно шумного Бера. Впрочем, бархатный, пронизанный теплом и довольством голос не замолкал:
— …пожалуй, заслуга Валентина здесь и правда не меньше. Оказаться в правильном месте в правильное время — в его случае не удача, а искусство. Хотя мальчишка мне последнее время не нравится. Ты ведь тоже чувствуешь это, Руби? От него так и несёт двусмысленностью, тайной. Присмотреть бы за ним… Но потом. Как закончим с главной работой.
— А вдруг он хочет помешать вам, отец?
— Валентин? — Азур рассмеялся. — Он же младший, малышка. Ещё и полукровка. Ни один из младших не вправе идти против наших желаний. Прекрати придумывать себе ерунду или я решу, что ты слишком увлеклась общением с людьми.
— Прошу прощения, отец, — дочь покорно склонила голову, но Азур лишь отмахнулся. Сейчас он совсем не хотел ругать свою малышку по пустякам.
— Отец… — Руби замялась, как всегда делала, прежде чем озвучить просьбу, — могу я… Я понимаю, отец, что ещё слишком молода, но могу ли я узнать больше о том, для чего нужна работа Доктора? Я ведь… Мне сложно, папа, принимать решения, когда я не знаю, для чего они. И мне не нравится чувствовать себя глупее Доктора и Валентина.
Руби забавно надула губки, напоминая свою мать во времена первых свиданий и капризов. Азур невольно рассмеялся и щёлкнул дочь по носу. Аккуратно и нежно, помня хрупкость обличия.
— Не расстраивайся, малышка! Доктор, всё же, долго живёт в этом мире. Тебе позволительно знать меньше, чем он. Но и ты права, безусловно. Изначальные не могут показывать слабость при младших.
Повисло короткое мгновение тишины. Азур подбирал слова, Руби сидела, удобно облокотившись на кончик хвоста и ждала, затаив дыхание. Дочь редко позволяла себе что-то спрашивать. Помня о том, как важно терпение, она всегда дожидалась, когда Азур сам решит научить чему-то новому или рассказать нечто важное. Всегда, но не сейчас.
— Что же, в ответе на твой вопрос нет особого секрета. Как ты сама знаешь, — по алым глазам Азура скользнула тень гнева, — ближний поток отказался явить свою милость нашей расе. Лишь кровавый род способен управлять течением. Мы многие эпохи вынуждены были считать их равными. Признавать Изначальными. Но смотри — всего пара столетий работы, и сила «изначальных» воскрешена в самой младшей и бесполезной из рас. Этот детёныш, Сато Юки, станет проводником. Нам не нужно много: достаточно поднять поток везде, где я скажу. Заложить в него верные догмы и решения. Ты помнишь, за что все младшие — все без исключения — боялись и ненавидели кровавый род?
— Помню, отец, — Руби с готовностью кивнула и отчеканила так, будто Азур читал эту лекцию вчера, а не века назад: — Власть ближнего потока даёт власть над помыслами и душой. Достаточно лишь капли крови любого из расы, чтобы подчинить её всю.
— Вот видишь? А наше маленькое дрессированное воинство под землёй — прекрасные приёмники, антенны и излучатели. Пусть они не могут управлять потоком, их тела знакомы с его силой. Дальше ты всё легко можешь понять сама. Сотня-другая лет, и мы создадим мир, который не смогли создать наши собратья. Им мешала трусость. Кровавому роду досталась сила, которой он не смог распорядиться как должно.
— Я понимаю, отец, но… В своих докладах Валентин пишет, что два-ноль пока своенравен, он не поддерживает Ассоциацию. Что нам делать, если он откажется?
Азур разочарованно рыкнул и стряхнул дочь вниз. Руби замерла в низком поклоне, всем видом показывая, что поняла ошибку и готова принять наказание.
— Не заставляй меня повторять, дочь. Мы — Изначальные. Мы не договариваемся с младшими, мы приказываем! Это Валентин сколько угодно может играть в свою «психологию», моего же слова достаточно, чтобы любой подчинился в точности. Глупые мысли в твоей голове разочаровывают меня. Я подумаю, что с этим сделать. Позже. Сейчас ты должна вернуться, открыть мой сейф. На верхней полке ты найдёшь пакет из красного бархата. Под ним — полную инструкцию для тебя с координатами нового разлома. Откроешь
